class="p1">— Ну и куда он меня везет? — спросил я, понимая, что отпираться бесполезно.

— За город!

— А зачем?

— За елкой.

Я уставился на него. Он всерьез или шутит?.. Какая, на хрен, елка, если ночь на дворе⁈

— Присмотрел я одну красавицу, — продолжал тем временем полковник, — да все срубить недосуг…

Больше я вопросов не задавал. «Волга» пересекла Круговую дорогу и помчалась в заснеженную даль. Впрочем, нет, не помчалась. Михайлов заметно сбросил скорость и теперь то и дело поглядывал в сторону левой обочины. Неужто и впрямь елку высматривал? Наконец, он притормозил, вынул из кармана в дверце фонарик, открыл ее, поводил лучом по деревьям, что растут на окраине леса, подступающего к шоссе. Вылез из салона, еще раз поводил лучом фонарика и проговорил:

— Вылезай, поможешь!

Я выбрался из машины. Полковник подошел к багажнику, открыл его и вынул топорик.

— Пойдем! — сказал он и начал спускаться по откосу насыпи к лесу.

Пришлось последовать за ним. Снег оказался глубоким и сразу набился мне в ботинки, хотя старик прокладывал тропинку, проминая ее валенками. Мы подошли к елке, небольшой, метра два, и Михайлов протянул мне топорик.

— Руби! — сказал он. — А я буду светить и держать.

Я примерился было, замахнулся, но старик буркнул:

— Ниже! У самой земли.

Наклонившись, я принялся разгребать снег у подножия елки, покуда не наткнулся на твердую землю. Елочка была тонкая, а топор — острый, так что тюкнуть пришлось всего несколько раз. Освободившись от корня, она словно воспарила над землею — так крепко ее держал полковник. Я распрямился. Посмотрел на Михайлова. Тот осторожно воткнул елку в снег и полез в карман дубленки. За своим ТТ, что ли?.. Как-то уж больно пошло получается… Это ж не бандитский сериал из XXI века…

— Куришь? — спросил он, доставая мятую пачку.

— Нет, — буркнул я. — Бросил.

— Я тоже бросаю…

— Давно?

— Давно! — отмахнулся старик, сунув папиросину в рот и щелкнув зажигалкой. — С сорок первого, после того, как освободился…

— А вы разве того… Сидели?

— Да, попал в тридцать девятом под чистку сотрудников районного управления НКВД…

— Сочувствую.

— Ладно, — буркнул он. — Давай к делу… Здесь нас точно никто не услышит.

— Неужто и вас слушают?..

— Меня — тем более… — отозвался полковник. — И, надеюсь, ты выслушаешь тоже.

— Уже, — кивнул я, чувствуя, как замерзают ноги.

Снег, набившийся в ботинки, растаял и носки промокли. Не хватало еще перед праздниками простудиться.

— Курбатов мне доложил о вашей с ним беседе, — продолжал Михайлов. — В рамках своих полномочий он сказал, что мог, но я скажу больше, ибо хочу, чтобы ты стал моим человеком в этом деле.

— Благодарю за доверие, — пробурчал я, — но я ведь не сотрудник комитета…

— Поэтому ты мне и нужен, — сказал старик. — Не переметнешься, если что…

— Куда не переметнусь?

— Не важно!.. В общем так. Мне нужно, чтобы ты втерся в доверие к Эдвину. Стал моими ушами и глазами в его банде.

— А у него есть банда?

— Эдвин возглавляет чрезвычайно опасную преступную группу, к тому же имеющую связи за рубежом. Полный состав группы нам не ясен. Мы знаем, что в нее входят люди, не самые последние в городе, но помимо них еще и уголовники, а также некоторые сотрудники МВД. Так вот, нужно проникнуть в самую глубь этой группы. Мы направляли туда своих оперативных сотрудников, но их быстро вычисляли. Нельзя исключить наличие предателя и в нашем Управлении. Чтобы его выявить, и нужен человек со стороны.

— В таком случае, я самый неподходящий для этой цели человек, — пробурчал я, притопывая, чтобы хоть как-то разогнать кровь в замерзающих ногах. — Не далее, как сегодня Эдвин говорил со мною и угрожал, если я не успокоюсь, со мною разобраться.

— Вот и отлично! — обрадовался полковник. — Если дошло до угроз, значит, он боится и ему будет спокойнее держать тебя при себе.

— А не спокойнее ли ему будет меня убрать? — раздраженно спросил я. — Ведь он уже пытался проделать что-то подобное, при помощи старшего сержанта Гришина.

— Если бы хотел убрать, убрал бы, — жестко ответил старик. — Вся эта история с кубками, колготками, экспертизами — лишь хитрая манипуляция, чтобы сделать тебя одним из них. Ради тебя Эдвин готов был пожертвовать одним из своих, Стропилиным, то есть. Мы ему сломали эту игру, отпустив твоего приятеля и фактически закрыв дело. Посему Эдвин пребывает в растерянности. Надо этим воспользоваться.

— Да, но как я ему в доверие вотрусь⁈ — ошарашенно спросил я. — Приду домой или в кабинет и скажу, дяденька, возьми меня в банду.

— Придумай как, — пробурчал Михайлов. — Воспользуйся своим умением нравиться бабам, связями среди городских торгашей и прочих нужных людей. Делай, что хочешь. Я даю тебе мандат на самые неожиданные действия, даже рискованные, в том числе и с точки зрения закона. Главное — стань своим для Эдвина и всей его шушеры. Нам нужна информация, как о возможном предателе в Управлении, так и о связях с Западом. Без этих данных нам их всех не изобличить и не уничтожить.

— Хорошо, — устало пробормотал я. — Сделаю, что смогу.

— Спасибо, сынок! — произнес старик и пожал мне руку. — Я в тебя верю. Связь держим через Курбатова. Все. Идем. В машине о деле — ни слова.

Мы вернулись к машине, привязали елку к багажнику на крыше. Когда я сел в салон, то прежде всего снял ботинки и носки, отжал последние. Полковник терпеливо ждал, включил даже печку. Наконец, я захлопнул дверцу. «Волга» развернулась на пустом по ночному времени шоссе и покатила обратно к городу. Никаких особенных мыслей насчет того, как я буду выполнять задание полковника КГБ у меня не возникало. Я наслаждался теплом, исходящим от автопечки. Я ведь даже ботинки с носками не надел. «Волга» подкатила к воротам, ведущим в наш двор. Я обулся, вылез из машины. Старик выбрался следом. Я думал, может, он хочет еще какие-нибудь указания дать, но тот молча принялся отвязывать елочку от багажника.

— Это тебе, — сказал полковник.

Глава 14

Появление новогодней елки в доме напомнило мне,